И, конечно, в центре действия – женские образы, такие притягательные, такие сильные, отчаянные, но не отчаявшиеся. Героини, каждая из которых – личность, событие, повесть.
Русская женщина начала 19 века…. Всегда – в подчинении, даже если она княгиня: женщина подвластна отцу, мужу, светским условностям, семейному укладу, церковным правилам… А если она – крепостная? Раба? Тогда степень ее свободы – нулевая. Она – никто. Или это не так?
В спектакле «Лубянский гример» — несколько героинь. Каждая из них так или иначе имеет прототип в истории. У кого-то он – прямой, реальный. У кого-то – условный. Расскажем о них.
Бабушка, Любовь Онисимовна.
Когда-то Любовь Онисимовна, главная героиня спектакля «Лубянский гример», была крепостной актрисой – юной, неграмотной, восторженной. Роль учила «внаглядку» — подсматривала, как играют более опытные актрисы, и запоминала. Именно она по сюжету рассказывает внуку полную трагизма историю своей жизни: как любила театр, как влюбилась в крепостного художника, как стала предметом вожделения своего хозяина – Графа К., как пыталась бежать.
А потом – страшные дни на скотном дворе в забытьи и пьянстве. Но – свершается чудо: Любовь Онисимовна становится полноправной хозяйкой графской труппы и особняка с театральным залом. Она передает внуку по наследству и сам театр, и священную к нему любовь – из ее рук он принимает эстафету и ведет русский театр к вершинам профессионального искусства.
Вся эта история имеет реальные корни. Бабушка Константина Сергеевича Станиславского, выходца из уважаемого купеческого рода, была французской актрисой по имени Мари Варлей. Дед Станиславского Василий Абрамович Яковлев увлекся заезжей «звездой» во время ее гастролей в Санкт-Петербурге на сцене Михайловского театра. Дочь Лиза, родившаяся в недолгом гражданском браке, стала матерью основателя театральной системы. Сам Константин Сергеевич бабушку никогда не видел, хотя был момент, когда она жила у своей дочери к неудовольствию ее мужа, отца Станиславского. Однажды Сергей Владимирович Алексеева, не стерпев взбалмошности тещи, из своего дома ее решительно выгнал. Брат Константина Сергеевича Владимир считал, что бабушка была не артисткой, а кокоткой, однако же в 1846 году «Санкт-Петербургские ведомости» писали: «Г-жа Варлей… артистка второстепенная, но хорошей школы».
Режиссер, мадемуазель Софи.
В «Лубянском гримере» французские влияния на современный театр тоже получили свое отражение – с крепостными артистами графа К. репетирует француженка мадемуазель Софи. И хотя она слегка презирает своих неотесанных русских подопечных, тем не менее, достигает вполне достойных результатов.
Судьбы крепостных артисток в реальной жизни могли складываться по-разному. В том числе, трагически. Прообраз героини «Лубянского гримера», послужил импульсом для создания двух выдающихся произведений русской литературы – рассказов «Сорока-воровка» Александра Герцена и Николая Лескова «Тупейный художник». Историю девушки, не желавшей стать наложницей крепостника-помещика, сделал достоянием общественности Михаил Щепкин – крепостной артист, сам себя выкупивший и достигший невероятной славы.
Но были и счастливые судьбы. Одна из них – история Прасковьи Жемчуговой, крепостной актрисы одного из самых знаменитых домашних театров России, принадлежавшего графу Николаю Петровичу Шереметеву. Свой домашний театр граф учредил поначалу в Кускове – под Москвой. Вскоре театр стал ведущим в России. Звездой труппы была Прасковья Ивановна Ковалева, взявшая сценический псевдоним Жемчугова. «Если бы ангел сошел с небес, если гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен» — написал граф Шереметев в одном из писем. И решил, что никогда не женится, чтобы оставаться верным крепостной актрисе, на которой он не мог жениться в силу существовавших в то время незыблемых правил. Все было спокойно, пока влюбленные жили в Москве. Но, переехав в Петербург, они столкнулись с адской ненавистью знати. Тем не менее, Шереметев исхитрился получить разрешение императора Александра I на бракосочетание с Жемчуговой.
Чтобы укрыться от презрения высшего света, Шереметевы переехали в Фонтанный дом, расположенный на берегу Фонтанки, что по тем временам считалось отдаленной резиденцией. После кончины Прасковьи Ивановны в память о ней граф Шереметев построил Странноприимный дом – не во враждебном Петербурге, а в снисходительной Москве. Именно так появился Институт Склифосовского, который служит людям по сей день.
В спектакле «Лубянский гример» финал оптимистично направлен в будущее: путь от крепостного театра к современному, профессиональному обозначен. И самыми яркими украшениями на этом пути были и остаются прекрасные женщины – актрисы.
Автор: ЕКАТЕРИНА КРЕТОВА
