13 июня состоялась премьера спектакля «Скупой» в постановке Нового Театра под руководством Эдуарда Боякова. Классическая комедия великого французского комедиографа предстала в оригинальной версии, которую создали режиссер Валентин Клементьев, художник-постановщик Александр Цветной, художник по костюмам Виктория Севрюкова, хореограф Любовь Углова, художник по свету Алексей Наумов, музыкальный продюсер Василий Поспелов, а также автор литературной обработки и монологов, исполнитель заглавной роли Леонид Якубович. Худрук Нового Театра Эдуард Бояков выступил в качестве художественного руководителя постановки.
Эдуард Бояков, художественный руководитель постановки:
«Скупой» - третья премьера Нового Театра, который мы открыли в конце прошлого года. Мы строим театр, идет процесс создания общей базы, собственной эстетики, основанной на соединении традиционных смыслов и современного театрального языка. В «Скупом» сплетены принципы проектного театра и репертуарного – в этом его особенность. Актерский ансамбль состоит из очень разных личностей – народный артист Леонид Якубович и народный артист Валентин Клементьев при одинаковости званий – артисты с разных планет. Евдокия Германова, Сергей Габриэлян – каждый из них тоже особая планета. И молодые актеры – двое ленкомовцев (Дмитрий Мальцев и Александр Сальник) и наши артисты, играющие в «Лубянском гримере» - Дарья Дуженкова, Софья Бородицкая, Никита Кашеваров – яркие индивидуальности. Все вместе они ранее не работали. Как джазовые музыканты, собравшиеся на джем-сейшн, они могут прозвучать вместе, если им хорошо известны стандарты для импровизации. Мы эти стандарты для нашего театра сейчас выстраиваем, создавая не просто отдельные проекты, а продуманно формируя репертуар. В этом репертуаре с уникальными для московской сцены названиями: «Лубянский гримёр», «Государев венец», «Скупой», «Лавр» - каждый спектакль не случаен, а вписан в многоцветную палитру, которую мы представляем зрителям.
Художник-постановщик Александр Цветной выстроил на сцене интерьер библиотеки богатого парижского особняка эпохи Просвещения. Фолианты, лестница, бюсты, портреты, в том числе и портрет самого Мольера. Посреди – кресло, даже, пожалуй, трон, на котором, болтая ножками, восседает хозяин дома скупец Гарпагон. Не только скупец – мыслитель, философ, пытающийся мотивировать свою страсть к деньгам и переживающий острое одиночество.
Действие развивается в двух измерениях: первое – легкая, ироничная комедийность, игра в мольеровский театр, где звучит музыка Люлли, чувства преувеличены, пластика изысканна до вычурности, а мимика выразительна, как в немом кино. Но вот – меняется освещение, саунд, ритм, и на сцене один Гарпагон со своими рефлексиями, деньгами, сомнениями и чуть ли не «лировскими» состояниями.
Леонид Якубович, автор монологов, исполнитель главной роли:
Я – читатель, с детства обложенный классической литературой. Приученный родителями и учителями читать хорошие книжки, ходить в театры и музеи. Прекрасно знаю и творчество Мольера. Когда зашел разговор о постановке «Скупого», признаться, был удивлен. Потому что это не самая лучшая пьеса Мольера. Похоже, что сочинил он ее в спешке, наполнив ситуациями, заимствованными из разных источников. Потом я прочитал все существующие переводы на русский язык и понял, что ни в одном из них нет достойной литературной обработки. Да и постановок было не так много. Самая известная экранизация – с Луи де Фюнесом в главной роли. Но это не Мольер – это де Фюнес. Так что сомнения были. А тут еще Эдуард Бояков предложил в финале сделать Гарпагона хорошим. Я сначала взбунтовался против этого, но потом стал искать внутри этой пьесы что-то, что делает героя не столь однозначным. Сидел по ночам и ковырялся в мыслях мудрецов, исследуя жадность, эгоизм, деспотизм по отношению к детям. И так влез во всю эту историю, что за две ночи написал четыре монолога, которые постепенно раскрывают внутренний мир героя.
Монологи понравились – и мне сказали: ты так в эту тему погрузился, что кому как не тебе ее сыграть…
Как сегодня работать с мольеровской драматургией? Пытаться перевести ее в плоскость реалистической драмы, сводя конфликт к бытовой истории с неправдоподобным финалом? Затеять реконструкцию, в исторических костюмах и в переводе, стилизующем XVII век? Или перевернуть все с ног на голову постмодернисткими приемами, изрядно поглумившись над «нафталином»? Постановщики спектакля предпочли свой путь, не сводимый ни к одному из перечисленных.
Валентин Клементьев, режиссер-постановщик:
Наш расчет был на то, что мы попытаемся выдержать события, отношения персонажей, историю, сюжет, идеи на том уровне смыслов, который был заложен автором. При этом не станем создавать музейный экспонат, а посмотрим на пьесу, которой 350 лет, из сегодняшнего дня. И монологи, написанные Леонидом Якубовичем, этому способствуют. Мы воспроизводим подсознание героя, его мотивацию так, как мы это понимаем. Не переписываем смыслы в силу их «неактуальности» или «непонятности» для современного человека, а пытаемся в них проникнуть.
Авторы звукового оформления «Скупого» ставили перед собой задачу не просто музыкально проиллюстрировать спектакль, но сопроводить его определенной концепцией: лейтмотивами, тематическими арки, звуковыми и шумовыми решениями, раскрывающими смысловые уровни пьесы.
Василий Поспелов, музыкальный продюсер:
Пространство Гарпагона выделено из общего действия, которое происходит в некой стилизованной исторической достоверности. И в музыкальном оформлении это отражено. Артисты играют классицисткую комедию. Музыкальная стилистика эпохи не классицизм, а барокко – исторически эти направления не синхронизированы. Сам классицист Мольер выходил на одну сцену вместе с барочным композитором Люлли. Был соблазн взять только французские композиции. Однако этого оказалось недостаточным. Нельзя было использовать и пышную барочную музыку, которая могла бы заслонить изящный смысловой рисунок пьесы. В результате кроме французов Куперена и Люлли в спектакле звучит музыка Вивальди и Генделя. Ну а для монологов Гарпагона мы взяли самую трагическую тему ХХ века – adagio Сэмюэла Барбера.
Визуальное решение спектакля предельно детализировано. Классический интерьер кабинета, балконная дверь которого выходит в пышно зеленеющий сад, обрамлен смятой ярко-красной пластиковой трубой, вносящей по замыслу художников тревожный диссонанс в гармоничный мир. Красный цвет - эмоциональный акцент, призванный придать высокий энергетический градус образу спектакля.
Виктория Севрюкова, художник по костюмам:
Эта работа была настоящим счастьем. Мы делали спектакль про театр, с театральными людьми, максимально реализуя саму идею театра. И Мольер нам помогал – ведь лучшие драматурги – те, кто сам выходил на сцену. Мольер дал возможность оттянуться в настоящем театральном стиле. Этот драматург на нашей сцене редкость, что послужило еще одной причиной, по которой мне хотелось сделать костюмы именно тех людей, про которых он писал. Которые именно так говорят, так себя ведут, так любят. Я вообще уважаю драматургов, с которым работаю. И считаю, что их эпоха и стиль должны узнаваться, должен присутствовать флер их времени. На репетициях получала наслаждение от каждого слова, движения артистов. Все они легко могли бы влиться в настоящую мольеровскую труппу: и Германова, и Габриэлян, и молодые артисты. Затянутые в корсеты, в неудобные камзолы, эти люди делают рывок и становятся самими собой. Мы играли в Мольера. И потому на наших героев нельзя было бы надеть настоящие парики - это был бы штамп. Нужен был момент отстраненности, который бы дал больше пространства для актерской игры. Поэтому мы сделали не парики, а шапочки из ткани, имитирующей бумагу. В костюмах нужна была красивая скульптурная складка – богатая, значительная. И конечно, важна драматургия красного цвета, заявленного в одной точке в самом начале и постепенно заполняющего пространство страстью и возбуждением. Признаюсь, что мое решение участвовать в этом проекте оформилось после встречи с Леонидом Якубовичем.
Его мощь, погруженность в тему, глубина невероятно подкупают. Гарпагон – не анекдотический персонаж, а немного король Лир. И мы делали не только комедию, но в какой-то мере притчу про одиночество, возраст, отношения с детьми. Хотели поговорить о современности через фильтр мольеровского театра.
Премьера спектакля «Скупой» прошла на сцене театра Et Cetera с аншлагом и имела успех у зрителей. В сентябре спектакль займет свое место в репертуаре Нового Театра и будет играться регулярно. Информация о площадке - на сайте Нового Театра newthatre.ru.
Новый Театр выражает благодарность нашим попечителям: УГМК, Корпорации «Синергия», Московскому экономическому форуму, Институту культурной политики.
И нашим друзьям: «Сенежская», «Каравай СВ», Александру Швейделю.
Эдуард Бояков, художественный руководитель постановки:
«Скупой» - третья премьера Нового Театра, который мы открыли в конце прошлого года. Мы строим театр, идет процесс создания общей базы, собственной эстетики, основанной на соединении традиционных смыслов и современного театрального языка. В «Скупом» сплетены принципы проектного театра и репертуарного – в этом его особенность. Актерский ансамбль состоит из очень разных личностей – народный артист Леонид Якубович и народный артист Валентин Клементьев при одинаковости званий – артисты с разных планет. Евдокия Германова, Сергей Габриэлян – каждый из них тоже особая планета. И молодые актеры – двое ленкомовцев (Дмитрий Мальцев и Александр Сальник) и наши артисты, играющие в «Лубянском гримере» - Дарья Дуженкова, Софья Бородицкая, Никита Кашеваров – яркие индивидуальности. Все вместе они ранее не работали. Как джазовые музыканты, собравшиеся на джем-сейшн, они могут прозвучать вместе, если им хорошо известны стандарты для импровизации. Мы эти стандарты для нашего театра сейчас выстраиваем, создавая не просто отдельные проекты, а продуманно формируя репертуар. В этом репертуаре с уникальными для московской сцены названиями: «Лубянский гримёр», «Государев венец», «Скупой», «Лавр» - каждый спектакль не случаен, а вписан в многоцветную палитру, которую мы представляем зрителям.
Художник-постановщик Александр Цветной выстроил на сцене интерьер библиотеки богатого парижского особняка эпохи Просвещения. Фолианты, лестница, бюсты, портреты, в том числе и портрет самого Мольера. Посреди – кресло, даже, пожалуй, трон, на котором, болтая ножками, восседает хозяин дома скупец Гарпагон. Не только скупец – мыслитель, философ, пытающийся мотивировать свою страсть к деньгам и переживающий острое одиночество.
Действие развивается в двух измерениях: первое – легкая, ироничная комедийность, игра в мольеровский театр, где звучит музыка Люлли, чувства преувеличены, пластика изысканна до вычурности, а мимика выразительна, как в немом кино. Но вот – меняется освещение, саунд, ритм, и на сцене один Гарпагон со своими рефлексиями, деньгами, сомнениями и чуть ли не «лировскими» состояниями.
Леонид Якубович, автор монологов, исполнитель главной роли:
Я – читатель, с детства обложенный классической литературой. Приученный родителями и учителями читать хорошие книжки, ходить в театры и музеи. Прекрасно знаю и творчество Мольера. Когда зашел разговор о постановке «Скупого», признаться, был удивлен. Потому что это не самая лучшая пьеса Мольера. Похоже, что сочинил он ее в спешке, наполнив ситуациями, заимствованными из разных источников. Потом я прочитал все существующие переводы на русский язык и понял, что ни в одном из них нет достойной литературной обработки. Да и постановок было не так много. Самая известная экранизация – с Луи де Фюнесом в главной роли. Но это не Мольер – это де Фюнес. Так что сомнения были. А тут еще Эдуард Бояков предложил в финале сделать Гарпагона хорошим. Я сначала взбунтовался против этого, но потом стал искать внутри этой пьесы что-то, что делает героя не столь однозначным. Сидел по ночам и ковырялся в мыслях мудрецов, исследуя жадность, эгоизм, деспотизм по отношению к детям. И так влез во всю эту историю, что за две ночи написал четыре монолога, которые постепенно раскрывают внутренний мир героя.
Монологи понравились – и мне сказали: ты так в эту тему погрузился, что кому как не тебе ее сыграть…
Как сегодня работать с мольеровской драматургией? Пытаться перевести ее в плоскость реалистической драмы, сводя конфликт к бытовой истории с неправдоподобным финалом? Затеять реконструкцию, в исторических костюмах и в переводе, стилизующем XVII век? Или перевернуть все с ног на голову постмодернисткими приемами, изрядно поглумившись над «нафталином»? Постановщики спектакля предпочли свой путь, не сводимый ни к одному из перечисленных.
Валентин Клементьев, режиссер-постановщик:
Наш расчет был на то, что мы попытаемся выдержать события, отношения персонажей, историю, сюжет, идеи на том уровне смыслов, который был заложен автором. При этом не станем создавать музейный экспонат, а посмотрим на пьесу, которой 350 лет, из сегодняшнего дня. И монологи, написанные Леонидом Якубовичем, этому способствуют. Мы воспроизводим подсознание героя, его мотивацию так, как мы это понимаем. Не переписываем смыслы в силу их «неактуальности» или «непонятности» для современного человека, а пытаемся в них проникнуть.
Авторы звукового оформления «Скупого» ставили перед собой задачу не просто музыкально проиллюстрировать спектакль, но сопроводить его определенной концепцией: лейтмотивами, тематическими арки, звуковыми и шумовыми решениями, раскрывающими смысловые уровни пьесы.
Василий Поспелов, музыкальный продюсер:
Пространство Гарпагона выделено из общего действия, которое происходит в некой стилизованной исторической достоверности. И в музыкальном оформлении это отражено. Артисты играют классицисткую комедию. Музыкальная стилистика эпохи не классицизм, а барокко – исторически эти направления не синхронизированы. Сам классицист Мольер выходил на одну сцену вместе с барочным композитором Люлли. Был соблазн взять только французские композиции. Однако этого оказалось недостаточным. Нельзя было использовать и пышную барочную музыку, которая могла бы заслонить изящный смысловой рисунок пьесы. В результате кроме французов Куперена и Люлли в спектакле звучит музыка Вивальди и Генделя. Ну а для монологов Гарпагона мы взяли самую трагическую тему ХХ века – adagio Сэмюэла Барбера.
Визуальное решение спектакля предельно детализировано. Классический интерьер кабинета, балконная дверь которого выходит в пышно зеленеющий сад, обрамлен смятой ярко-красной пластиковой трубой, вносящей по замыслу художников тревожный диссонанс в гармоничный мир. Красный цвет - эмоциональный акцент, призванный придать высокий энергетический градус образу спектакля.
Виктория Севрюкова, художник по костюмам:
Эта работа была настоящим счастьем. Мы делали спектакль про театр, с театральными людьми, максимально реализуя саму идею театра. И Мольер нам помогал – ведь лучшие драматурги – те, кто сам выходил на сцену. Мольер дал возможность оттянуться в настоящем театральном стиле. Этот драматург на нашей сцене редкость, что послужило еще одной причиной, по которой мне хотелось сделать костюмы именно тех людей, про которых он писал. Которые именно так говорят, так себя ведут, так любят. Я вообще уважаю драматургов, с которым работаю. И считаю, что их эпоха и стиль должны узнаваться, должен присутствовать флер их времени. На репетициях получала наслаждение от каждого слова, движения артистов. Все они легко могли бы влиться в настоящую мольеровскую труппу: и Германова, и Габриэлян, и молодые артисты. Затянутые в корсеты, в неудобные камзолы, эти люди делают рывок и становятся самими собой. Мы играли в Мольера. И потому на наших героев нельзя было бы надеть настоящие парики - это был бы штамп. Нужен был момент отстраненности, который бы дал больше пространства для актерской игры. Поэтому мы сделали не парики, а шапочки из ткани, имитирующей бумагу. В костюмах нужна была красивая скульптурная складка – богатая, значительная. И конечно, важна драматургия красного цвета, заявленного в одной точке в самом начале и постепенно заполняющего пространство страстью и возбуждением. Признаюсь, что мое решение участвовать в этом проекте оформилось после встречи с Леонидом Якубовичем.
Его мощь, погруженность в тему, глубина невероятно подкупают. Гарпагон – не анекдотический персонаж, а немного король Лир. И мы делали не только комедию, но в какой-то мере притчу про одиночество, возраст, отношения с детьми. Хотели поговорить о современности через фильтр мольеровского театра.
Премьера спектакля «Скупой» прошла на сцене театра Et Cetera с аншлагом и имела успех у зрителей. В сентябре спектакль займет свое место в репертуаре Нового Театра и будет играться регулярно. Информация о площадке - на сайте Нового Театра newthatre.ru.
Новый Театр выражает благодарность нашим попечителям: УГМК, Корпорации «Синергия», Московскому экономическому форуму, Институту культурной политики.
И нашим друзьям: «Сенежская», «Каравай СВ», Александру Швейделю.
